2025 год объявлен президентом Российской Федерации В.В. Путиным Годом защитника Отечества и 80-летия Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов.

Наша кафедра начинает публикацию материалов, посвященных оружию победы.

Сегодня публикуется материал, посвященный русской 7,62 мм винтовке Мосина – знаменитой «трёхлинейке».

Винтовка Сергея Ивановича Мосина — русская «трехлинейка» — стала одним из самых узнаваемых и известных символов русского оружия в первой половине XX века, от Русско-японской войны 1904-1905 гг. и кончая кровавой эпопеей Великой Отечественной. Славу и долгую судьбу «трехлинейки» обеспечили ей удивительные простота и надежность.

28 апреля (16 апреля по старому стилю) 1891 года Указом императора Александра III на вооружение русской армии была принята новая винтовка, по своим боевым качествам превосходившая все иностранные образцы того времени. Ее конструкция оказалась столь удачной, что России на протяжении достаточно длительного времени не пришлось прибегать к новому, очень дорогостоящему перевооружению своей армии. Чего не избежали, и это надо особо отметить, в других странах, поспешивших с принятием на вооружение образцов, еще недостаточно отработанных.

В России вопрос о перевооружении армии остро встал в последней четверти XIX века. В объявленном правительством конкурсе на создание нового стрелкового оружия приняли участие известные специалисты-оружейники из многих стран мира: француз Канэ, австриец Манлихер, итальянец Мильярди, американец Сюттерлен, бельгиец Наган, россияне Роговцев, Квашевский, Мачков и другие. Однако всех победил капитан Сергей Иванович Мосин (1849—1902), работавший на Тульском оружейном заводе. Несмотря на свою молодость, он уже успел окончить петербургскую Михайловскую артиллерийскую академию и проявил себя как один из наиболее талантливых инженеров.

Народное название винтовки Мосина — «трехлинейка» — происходит от старой системы измерения калибра ствола винтовки в «линиях». Русская «линия» — дореволюционная техническая мера длины, равная одной десятой дюйма, или 2,54 мм. Три «линии» давали, соответственно, понятный современному человеку калибр винтовки — 7,62 мм.

Простота конструкции «мосинки» является, наверное, своего рода оружейным абсолютом. Достаточно сказать, что затвор винтовки — сложнейшая часть любого ружья — состоит всего из семи деталей, причем разборку-сборку затвора можно производить без каких-либо инструментов. Эта невероятная простота обеспечила очень долгий выпуск винтовки без какой-либо существенной модернизации — в «мосинке» попросту нечего модернизировать. Очень важным достоинством винтовки является наличие отделяемой боевой личины затвора, заменить которую при поломке можно было на любую другую — все части «мосинки», вне зависимости от завода-изготовителя, взаимозаменяемы.

К винтовке крепился четырехгранный игольчатого типа съемный штык. При стрельбе штык не снимался (винтовка пристреливалась со штыком).

Одновременно с пехотной модификацией винтовки были приняты на вооружение драгунская и казачья трехлинейные винтовки.

Пехотная винтовка весила без штыка при пустом магазине 3,99 кг, а после принятии ствольной накладки, предохраняющей пальцы стрелка от ожога, и длинного шомпола ее вес возрос до 4,2 кг без штыка. Из пехотных ружей европейских держав винтовка Мосина была самой длинной — 1306 мм.

Драгунский тип винтовки был на семь сантиметров короче (ствол вместо 80 см стал 73 см). На весе винтовки это почти не сказалось — он уменьшился всего на 300 г. Казачья винтовка отличалась от драгунской только отсутствием штыка, причем для верхового всадника она была неудобной — тяжелой и плохо сбалансированной.

За свою винтовку Мосин был удостоен ордена Владимира 3-й степени. А 25 ноября 1891 года ему была вручена Большая Михайловская премия за лучшее изобретение в области военной техники, присуждаемая раз в пять лет. Причем не только за трехлинейку как таковую, но и за разработку единых чертежей, лекал и поверочного инструмента для организации ее производства на оружейном заводе.

Принятие на вооружение пехотной винтовки Мосина потребовало значительных затрат на организацию полного цикла производства, включающего пороховую, патронную и оружейную составляющие. Военное министерство затребовало на эти цели 156,5 млн рублей. На докладе военного министра царь Александр III наложил нехарактерную для него резолюцию: «Сумма ужасающая, но делать нечего, приступать нужно». Русская армия никогда впоследствии не жалела об этом решении Царя-Миротворца.

Боевое крещение винтовка образца 1891 года получила во время подавления китайского восстания «боксеров» 1898—1900 годов.

В годы Великой Отечественной войны 1941—45 гг. трехлинейка пережила свою последнюю модернизацию: ее оснастили несъемным откидным штыком конструкции Семина и присвоили имя «Карабин образца 1944 г.».

Только 17 января 1945 года производство винтовок Мосина было полностью прекращено и количество трехлинеек в армии стало постепенно уменьшаться. Их заменили карабины СКС и АК-47. Однако еще почти десять лет мосинскую винтовку можно было встретить в частях и подразделениях Советской армии.

Мало кто знает, что и в России она до сих пор «остается в строю». Естественно, не в своем первозданном виде, а модернизированная и модифицированная. Ее снайперский вариант, например, был включен в перечень оружия органов внутренних дел, утвержденный Постановлением Правительства РФ № 578 от 3 августа 2001 года.

Боевая винтовка дала жизнь не одному образцу охотничьего оружия. Например, одностволки конструкции Петра Фролова были переделаны из винтовок Мосина. На основе «Карабина образца 1944 г.» конструктор Дмитрий Кочетов разработал охотничий карабин «НК-8,2 мм».

Да и весьма популярные сегодня в нашей стране охотничьи карабины КО-91/30 и КО-44 есть не что иное, как модернизированные до требований охотничьего оружия трехлинейки образца 1891/1930 годов и карабины образца 1938 и 1944 годов. И даже специалистов приходится убеждать, что это не новое оружие, а изобретение аж позапрошлого века. В это начинают верить, только ознакомившись с документами.

Да, трехлинейка уверенно вошла в XXI век, и ее история будет писаться еще не одно десятилетие. Но она заслуживает того, чтобы о ней не только помнили, но и использовали.